Бояре притихли. -- В чем твоя вина отрок? -- сурово спросил самый старый из них. -- Я сказал на уроке, что Иван Грозный воевал с Бонапартом! За это мне вкатили пару. Если я вспомню, в каком году Наполеон начал войну с Россией, все это исчезнет. Войны не будет! Я ее остановлю. -- Немедля останови войну, отрок! -- еще суровее потребовал старик. -- Останови, пока тебя не казнил наш государь. И все загалдели хором: -- Говори, а не то повесим! -- На дыбу его! Живо вспомнит! Хорошенькое дело -- вспомнит! Можно вспомнить то, что забыл, а вот как вспомнить то, чего не знаешь? Нет, я ничего не мог вспомнить. Брякнуть опять что-нибудь наугад? Это не выход. Можно наделать еще более страшных ошибок. И я сознался, что не могу вспомнить. Все с ревом бросились на меня и, конечно, стащили бы со стола и растерзали бы, если бы в кабинет не ворвались гвардейцы с ружьями наперевес. Все заволокло дымом. Сквозь выстрелы и крики я услышал голос Кузи: -- Зови Географию! Не хочешь? Тогда хоть папе позвони! И меня озарило! -- Вспомнил! Вспомнил! -- закричал я. -- Это была Отечественная война тысяча восемьсот двенадцатого года! И сразу все стихло... Все вокруг побледнело... растаяло... Облако голубого дыма окутало меня и Кузю, а когда оно рассеялось, я увидел, что сижу под деревом в лесу, а на коленях у меня калачиком свернулся мой Кузя. Мяч лежал у моих ног. Все это было очень странно, но мы уже привыкли к странностям в этой странной стране. Наверное, я бы не удивился, если бы даже сам превратился в слона, а Кузя в дерево. Или наоборот. -- Объясни мне, пожалуйста, -- попросил кот, -- как ты вспомнил то, чего не знал? -- Когда папе поставили на работе новый телефон, мама никак не могла его запомнить, и папа сказал ей: "Но ведь это так просто! Первые три цифры такие же, как у нашего домашнего телефона, а последние четыре -- год Отечественной войны -- тысяча восемьсот двенадцатый". Когда ты просил меня позвонить папе, я вспомнил это. Ясно? Теперь я это твердо запомню, а вернусь домой -- обязательно прочту и выучу все про Ивана Грозного. Подробно разузнаю про всех его сыновей, особенно про Федю. А вообще это здорово, Кузя, что я смог сам себе помочь. Знаешь, как приятно самому правильно решить задачу? Это все равно что забить гол. -- Или поймать мышь, -- вздохнул Кузя. Мяч шевельнулся и тихо покатился по траве. Мы с Кузей пошли за ним. Путешествие наше продолжалось. -- А все-таки здесь очень интересно, -- сказал я. -- Каждую минуту нас ожидает какое-нибудь приключение. -- И всегда или неприятное, или опасное, -- проворчал Кузя. -- Что касается меня, я сыт по горло. -- Но зато как много необыкновенного мы здесь повидали! Все ребята будут мне завидовать, когда я им расскажу про эту Страну невыученных уроков. Зоя Филипповна вызовет меня к доске. В классе будет стоять тишина, только девочки будут ахать и охать. Может быть, Зоя Филипповна пригласит даже директора послушать мой рассказ. -- Неужели ты думаешь, что тебе кто-нибудь поверит? -- спросил Кузя. -- Да тебя просто засмеют! -- Почему? -- Разве люди верят в то, чего они не видели собственными глазами? И потом, твоих слов никто не может подтвердить. -- А ты? Я возьму тебя с собой в класс. Уже одно то, что умеешь говорить по-человечьи... -- Медведь! -- крикнул Кузя. Прямо на нас из лесу выскочил разъяренный белый медведь. Пар валил от него. Пасть была оскалена, и огромные зубы выставлены напоказ. Это был конец... Но Кузя, мой дорогой Кузя!.. -- Прощай, хозяин! -- закричал Кузя. -- Я убегаю от тебя на север! И кот бросился бежать, а медведь с ревом устремился за ним. Кузина военная хитрость удалась. Он спас меня. Носам... Я побрел за мячом. Без Кузи было очень грустно. Может, медведь догнал и растерзал его в клочья? Лучше бы Кузя не ходил со мной в эту страну. Чтобы мне не было уж так одиноко и тоскливо, я пел: Идешь по стране ты безлюдной И сам себе песню поешь. Дорога не кажется трудной, Когда вместе с другом идешь. И то, что он друг, ты не знаешь, И с ним ты не хочешь дружить. Но только его потеряешь -- Как грустно становится жить. Я очень тосковал по Кузе. Что бы там кот ни говорил -- глупое или смешное, он всегда желал мне добра и был верным другом. Мяч остановился. Я огляделся. Справа от меня громоздилась гора, покрытая снегом и льдом. На вершине ее, под заснеженной елью, сидели, дрожа от холода и прижавшись друг к другу, негритенок и обезьяна. На них падал крупными хлопьями снег. Посмотрел налево. И там была гора, но снег здесь не падал. Наоборот, жаркое солнце сияло над горой. На ней росли пальмы, высокая трава, яркие цветы. Под пальмой сидели чукча и мой знакомый белый медведь. Неужели я никогда от него не избавлюсь? Я подошел к подножию Холодной горы и сразу замерз. Потом побежал к подножию Жаркой горы, и мне стало так душно, что захотелось стащить с себя майку. Тогда я выбежал на середину дороги. Тут было хорошо. Ни холодно, ни жарко. Нормально. С гор слышались стоны и крики. -- Я весь трясусь, -- жаловался негритенок. -- Холодные белые мухи больно жалят меня! Дайте мне солнце! Прогоните белых мух! -- Я скоро растаю, как тюлений жир, -- плакал маленький чукча. -- Дайте хоть немного снега, хоть кусочек льда! Белый медведь ревел так, что заглушал всех: -- Дайте же мне наконец север! Я сварюсь в собственной шкуре! Негритенок заметил меня и сказал: -- Белый мальчик, у тебя доброе лицо. Спаси нас! -- Пожалей! -- взмолился маленький чукча. -- Кто вас туда загнал? -- крикнул я им снизу. -- Виктор Перестукин! -- хором ответили мальчишки, медведь и обезьянка. -- Он перепутал географические пояса. Спаси нас! Спаси! -- Не могу! Мне надо сперва отыскать своего кота. Потом, если у меня останется время... -- Спаси нас, -- пискнула обезьянка. -- Спаси, и мы отдадим тебе твоего кота. -- А разве Кузя у вас? -- Не веришь? Смотри! -- рявкнул медведь. И тотчас на Жаркой горе появился мой кот. -- Кузя! Ксс, ксс, ксс, -- звал я кота. Я прыгал от радости. -- Я умираю от жары, спаси! -- прохрипел Кузя и исчез. -- Держись! Иду к тебе! Я стал взбираться на гору. На меня пахнуло жаром, как из огромной духовки. -- Хозяин! Услышал я голос Кузи совсем с другой стороны. Я оглянулся и увидел кота уже на Холодной горе, рядом с обезьянкой. Кузя дрожал от холода. -- Я замерз. Спаси! -- Держись, Кузя! Я бегу к тебе! Быстро сбежав с Жаркой горы, я стал карабкаться по льду на другую гору. Меня охватило холодом. -- Хозяин! -- снова раздался Кузин голос. Кот уже стоял на Жаркой горе с медведем. Я скатился по льду на середину дороги. Мне стало ясно, что они не отдадут мне Кузю. -- Отдайте мне моего кота! -- А ты скажи: в каких поясах мы должны жить? -- Не знаю. Когда учительница рассказывала о географических поясах, я читал книжку про шпионов. Звери, услышав мой ответ, заревели, а мальчики заплакали. Медведь грозил меня растерзать, а обезьянка обещала выцарапать глаза. Кузя хрипел и задыхался. Мне было страшно жаль их всех, но что я мог сделать? Я обещал им выучить все моря и океаны, материки, острова и полуострова. Но они требовали одного: я должен был вспомнить географические пояса. -- Не могу! Не могу! -- закричал я отчаянно и заткнул пальцами уши. Сразу стало тихо. Когда я вытащил пальцы, то услышал голос Кузи: -- Я умираю... Прощай, хозяин... Не мог я дать Кузе умереть. И я крикнул: -- Дорогая География, помогите! -- Здравствуй, Витя! -- сказал кто-то возле меня. Я оглянулся. Передо мной стоял мой учебник географии. -- Ты не можешь вспомнить географические пояса? Какая чепуха! Ты же это знаешь. Ну, в каком поясе живет обезьяна? -- В тропическом, -- ответил я так уверенно, как будто и раньше знал об этом. -- А белый медведь? -- За Полярным кругом. -- Отлично, Витя. Теперь взгляни направо, потом налево.

предыдущая сказкаследующая сказка